На исходе средневековья в Англии сохранялся стародавний обычай «майората» – в дворянских семьях все имение доставалось в наследство старшему сыну. Старший сын вел военный, «рыцарский» образ жизни, а остальные сыновья должны были зарабатывать на жизнь самостоятельно. Причем дворянское достоинство не позволяло им заниматься «ручным трудом», то есть ремеслом.
В некоторых других европейских странах было нечто похожее, но там безземельные дворяне могли сделать карьеру в католической церкви, что было и доходно, и почетно. В Англии со времен Генриха YIII церковь стала протестантской, бедной и маловлиятельной. У младших дворянских отпрысков оставался единственный выход – получать образование и профессию умственного труда: юриста, чиновника, коммерсанта, банкира, ученого, писателя, инженера, и т.п. Главное условие – не работать руками (вот почему английские дворяне охотно становились врачами, но никогда – хирургами).
Наверное, это было непросто – сохранять аристократический образ жизни, зарабатывая на него своим трудом. Английские дворянские семьи, воспитывая младших сыновей, заранее готовили их к получению хорошего образования, к необходимости много работать, к умению сохранять чувство собственного достоинства и соответствующие манеры в любых жизненных обстоятельствах. Этих «нестарших детей» так и называли – «нежными мужчинами» (в смысле – «невоенными»), то есть «джентльменами» (gentle – нежный). Через пару столетий оказалось, что джентльмен – главный козырь Англии, ее мировой бренд и источник конкурентных преимуществ.
Не знаю, как в остальной России, но в сегодняшнем Ярославле существует социальный слой, чем-то похожий на предшественников английских джентльменов. Это врачи и дети врачей. Медицинская каста со своими цеховыми нравами и обычаями сложилась еще в позапрошлом веке. И вплоть до нескольких последних десятилетий (наверное, до середины брежневского застоя) врачи заслуженно ощущали себя «белой костью» общества. Во-первых, выучиться на врача было трудно. Во-вторых, они были уважаемы, обладали хорошими, по сравнению с представителями прочих профессий, образованием и квалификацией, неплохо зарабатывали. Медики охотно передавали свою профессию по наследству, и потомственные врачи задавали правила игры в медицинской среде.
Затем система здравоохранения начала деградировать, а с крахом социализма врачи превратились в обычных социально ущемленных бюджетников, без денег и без перспектив. Но профессиональное самоуважение осталось, привычка много учиться и работать осталась, генетическая память о своем высоком социальном статусе осталась. Медики оказались загнаны в тот же угол, что и младшие дети английских дворян, — источников доходов нет, а сохранять достойный уровень жизни нужно. Таковы кастовые правила, впитанные с молоком матери. И врачи пошли в предпринимательство. Как английские джентльмены, не занимавшиеся ручным трудом, сегодняшние выходцы из медицинской среды избегают примитивных видов бизнеса. Они предпочитают идти в те сферы, где востребована их способность учиться и осваивать новое: страхование, ценные бумаги, лизинг. Иностранные фирмы охотно берут их в качестве франчайзи, доверяют им создание филиалов и представительств.
Более полувека Ярославская Медицинская Академия ежегодно выпускает на рынок труда несколько сот молодых людей. С каждым годом все меньшая их часть в итоге остается в медицине. Однако «врачебная закваска» не пропадает даром. Я постоянно сталкиваюсь с выпускниками ЯГМА в учебных аудиториях, где они получают второе образование (экономическое, юридическое, менеджерское) на заочных и вечерних отделениях, на факультетах МВА, на всяческих семинарах, тренингах и курсах повышения квалификации. И вижу – они чаще выигрывают в ходе деловых игр, они лучше решают управленческие задачи, они элементарно больше учат и больше знают. Поэтому я нисколько не удивлюсь, когда узнаю, что очередной преуспевающий ярославский бизнесмен в «прошлой жизни» ставил градусники и выписывал рецепты. Так что наша Медакадемия – важное конкурентное преимущество ярославского бизнес-сообщества.
Статья опубликована в журнале «Деловая среда»