Несколько лет назад в парижских пригородах прошла волна погромов, устроенных мусульманскими подростками. Очередной признак конфликта цивилизаций? Как раз наоборот, «первая ласточка» ассимиляции ислама христианской Европой. Франция больше, чем другие европейские страны, вложила денег и усилий в распространение европейских ценностей среди иммигрантов. Кроме того, на протяжении более чем тысячелетия история неоднократно подтверждала повышенную «проникающую способность» французской культуры (включая и культуру политическую). Неудивительно, что первые результаты проявились именно во Франции.
Что означают погромы в пригородах? Они означают, что иммигранты стали превращаться во французов. Пусть не во всей полноте французского образа жизни. Но они уже усвоили ту часть французского менталитета, которая им ближе и понятнее, — а именно привычку к политически мотивированному коллективному нарушению закона. В своем бунте они уже не арабы и не негры – они французы.
Конечно, проще предположить, что иммигрантские бунты – это всего-навсего перенос интифады в Европу, что это внутреннее дело мусульманских общин, ничего общего с европейской культурой не имеющее. Но тогда возникает вопрос, почему погромы произошли именно во Франции, а не в других европейских странах, тоже имеющих большие массы иммигрантов? Почему не в Голландии и не в Германии? Потому что только во французском менталитете укоренился стереотип уличных беспорядков как относительно легитимного способа социального самоутверждения. Этот поведенческий подход какими-то неведомыми путями (которые теперь надо тщательно изучать) был воспринят французскими мусульманами.
Следующие поколения иммигрантов освоят и прочие французские обычаи – сначала адюльтер, затем, наконец, и настоящие ценности — чувство превосходства гражданина над государством, разделение властей, приоритет прав человека, чувство юмора, и так далее. Это вопрос времени.
Разумеется, это не значит, что «дело в шляпе» и что все инокультурные мигранты рано и поздно вольются в Европейский плавильный котел. Пример Косово предупреждает, что возможен и прямо противоположный сценарий — вместо ассимиляции приезжие мусульмане могут попросту вытеснить местных христиан. От каких факторов зависит конечный результат? Во-первых, от количественного соотношения, то есть от разницы в рождаемости мигрантов и коренного населения.
Во-вторых, от исторического бэкгаунда. Так, никогда не воевавшей с исламскими странами Германии гораздо проще строить отношения с турецкими иммигрантами, чем России – со своими же гражданами, приехавшими с Северного Кавказа. Настороженное отношение кавказцев к русским в определенной степени обусловлено кавказскими войнами Российской Империи, сталинскими депортациями, чеченскими войнами постсоветской России.
В-третьих, от совместимости самих базовых ценностей коренного населения и приезжих. Не все в нашем мире совместимо. Например, американцы приложили невероятные усилия (и деньги) для интеграции негритянского населения. Со времени отмены рабовладения в США прошли почти полтора столетия, но черные так и остаются «непереваренным куском» американского общества. Всех других (итальянцев, евреев, поляков, мексиканцев, китайцев, индусов) либо уже ассимилировали, либо продолжают успешно ассимилировать. А вот с неграми – не получается. Уж и президента избрали черного, а в негритянских кварталах как была какая-то своя, не американская жизнь, так и осталась. Видно, не судьба…
Как будут выглядеть первые признаки будущей ассимиляции мигрантов в России, если, конечно, она вообще произойдет? Думаю, что это будут предпринятые приезжими мусульманами те или иные действия, враждебные по отношению к русским, но действия, произведенные таким же способом, каким русские обычно выражают свое недовольство приезжими. Например, если на выездной мачт грозненского «Терека» соберется толпа его фанатов и пройдет колонной по улицам, синхронно выкрикивая антирусские речевки. Такая демонстрация будет не самым приятным зрелищем, но будет означать, что хотя приезжие играют против нас, но зато играют в наши игры и по нашим правилам. Ведь крайне трудно вживаться в чужую и более сложную цивилизацию, поэтому первые шаги на этом пути будут сделаны в направлении тех элементов русской жизни, которые можно перенять без больших интеллектуальных, физических и эмоциональных усилий. Интеграция (и последующая ассимиляция) мигрантов-мусульман начнется не с чтения Достоевского и не с поиска смысла жизни. Она начнется с водки, житейского пофигизма, рваного ритма работы и жизни (то простой, то аврал; то прогул, то сверхурочные), безалаберности, и прочих традиционных русских пороков. Лишь затем дойдет очередь до лучших сторон нашей культуры и нашей жизни.