В отношении ярославских жителей к футболу есть какая-то странность. Сами они на футбол не ходят; домашние матчи проходят при пустых трибунах. Чтобы в этом убедиться, достаточно включить телевизор во время трансляции. (Вообще-то это сильное зрелище – 23 тысячи пустых кресел). От кладбищенской тишины спасает только самоотверженное буйство горстки фанатов. Но при этом большинство земляков симпатизируют клубу «Шинник», считают его своим и желают ему всяческих успехов. Что ж, такой «пассивный патриотизм» лучше полного равнодушия.
Но давайте на минуту представим, что ярославский Волковский театр тоже вдруг перестал интересовать публику. Спектакли идут при пустых залах, как матчи «Шинника». Скажите, одобрит ли общественное мнение сохранение финансирования театра в прежних размерах? Не потребуют ли от труппы любой ценой обеспечить хоть какую-нибудь посещаемость спектаклей, а уж потом просить денег? Да и вообще, имеет ли право на существование театр, в который не ходит публика? Всякий скажет – не имеет.
А имеет ли право на существование (в случае «Шинника» — 360 тысяч рублей в год) футбольный клуб, на матчах которого команды имеют численный перевес над зрителями? Скажем честно – имеет. Потому что футбол в России существует не для зрителей. Он – как выборы, флаг, герб, почетный караул, и вся прочая суверенная атрибутика. Свой футбольный клуб – обязательный элемент субъекта федерации. Поддержание футбола – часть обязанностей властной вертикали. Зрители тут не самый важный элемент. Если зрители есть – хорошо, нет – и без них обойдемся. Как на выборах.
Но раз зрители для футбола не важны, то, как неизбежное следствие, и игра тоже имеет второстепенное значение. Облеченные властью государевы люди сами между собой договорятся, какой будет счет и в чью пользу. У них свои резоны – какому из губернаторов и мэров в этом году важнее обеспечить выход своей команды в другую лигу. Здесь, как при крупной коммерческой сделке, взвешивают все «за» и «против», обменивают экономические уступки на спортивный результат, и, в конце концов, достигают компромисса. И тогда мы узнаем, наконец, чья команда «проявила больше воли к победе».