Будучи военнообязанными, древние греки тренировали дух и тело, и активно занимались спортом. То есть сами бегали, прыгали, боролись, боксировали, метали диск, а не толпились на стадионах, глядя на чужие спортивные успехи. Недаром олимпийские игры были только раз в 4 года (это в маленькой стране, где все всех знают и все находится рядом). По всему миру в музеях можно видеть древнегреческие скульптуры (а чаще их римские копии) и керамику на темы спортивных занятий. Там представлены физкультурники всех возрастов, полов и видов спорта, но почти не встречаются изображения зрителей.
В Древнем Риме времен республики жизнь была во многих отношениях весьма патриархальной. В частности, развлечения не очень приветствовались. Основу общества составляли свободные земледельцы. Не занятое сельхозработами время (а в случае государственной необходимости – в ущерб хозяйству) у них забирала военная служба. В такой деловой обстановке немногочисленным богатеям-патрициям было как-то неудобно публично предаваться буйным формам отдыха.
С переходом к Римской Империи ситуация изменилась. Воинская служба стала уделом профессионалов, сельское хозяйство – уделом рабов. Огромный город был заполнен бездельниками. Куда же эта праздная толпа девала неуемную энергию? Глазела на спортивные состязания, скачки и гладиаторские бои. Халявная жизнь имперского Рима расслабляла не хуже знаменитых римских бань, и для поддержания уровня адреналина в крови римляне долгие часы смотрели на то, как превозмогают себя и рискуют атлеты и гладиаторы.
Средневековые феодалы в свободное от войны время регулярно ходили на охоту. Это было обыденным занятием, нужным для поддержания физической формы (как физкультура и массовый спорт для древних греков) и для снабжения усадьбы мясом. С наступлением эпохи абсолютизма тысячи дворян покинули замки и сосредоточились при королевских дворах, осваивая сложный придворный этикет и постепенно утрачивая военные навыки. Соответственно, изменился характер охоты. Она стала торжественным ритуалом, собирающим зрителей-придворных и требующим специального персонала и оснащения. Баснословно дорогие охотничьи соколы и громадные псарни, династии профессиональных сокольничьих, псарей, выжглятников (специалистов по случке собак) и прочих несуществующих теперь умельцев. В общем, целая отрасль, по многим признакам напоминающая профессиональный спорт.
Вы, наверное, уже догадались, к чему я веду речь. Получается, что удел морально здоровых, трудовых обществ – физкультура, занятие полезное, но непубличное и непрофессиональное. А удел обществ, включающих в себя много незанятых, не находящих себе должного применения людей, — преимущественно профессиональный спорт (как зрелище). Так ли это? И да, и нет.
С одной стороны, за последние несколько лет мы видим, — по мере того, как из нынешнего поколения россиян выветривается за ненадобностью дух конкуренции; по мере того, как свободное предпринимательство теряет былую престижность по сравнению со спокойной работой за хорошую зарплату, — в широких слоях населения пропадает привычка ходить на лыжах или бегать трусцой. Зато высока заполняемость стадионов и растет рейтинг спортивных телепередач.
С другой стороны, физкультура и спорт – близнецы-братья, одно не может гармонично развиваться без другого. Если не будет спорта высоких достижений, то к чему будут стремиться физкультурники? Кто раздвинет пределы возможностей человеческого организма? За кого, в конце концов, будет «болеть» страна на международных соревнованиях? И, наоборот, откуда возьмутся спортсмены-профессионалы, если массовый спорт в упадке? Из-за границы, как в сегодняшнем российском футболе? Или из иммигрантов, как «чемпионском» составе футбольной сборной Франции?
Существует пирамида, в основании которой – физкультура и массовый спорт, а на вершине – спорт профессиональный. Сейчас пирамида приобрела неправильную форму: основание слабое и тонкое, а вершина непропорционально велика. Причина не в чьем-либо злом умысле, а в объективных последствиях прогресса. С каждым столетием расширяется круг вещей и услуг, которые можно приобрести за деньги. Когда-то, в незапамятные времена, появилось платное образование, и возникла уверенность, что ум можно купить, оплатив обучение (до того люди полагали, что «дурака учить – только портить»). Затем стало возможным купить в аптеке лекарство, и возникла иллюзия покупки здоровья. И так далее. А сейчас люди повадились покупать эмоции на рынке профессионального спорта. Сходят на стадион (или просто посмотрят матч по телевизору), поорут, попереживают, — глядишь, и сняли стресс, разогнали кровь. Известные люди, в том числе из органов власти, могут сколько угодно принародно вставать на лыжню или залезать в прорубь, — население смотрит на это дело сочувственно, но присоединяться не хочет. Обленились…
Потеряв связь с физкультурой и массовым спортом, профессиональный спорт превращается в разновидность шоу-бизнеса или цирка. Что и случилось, например, с фигурным катанием. Массовая традиция походов на каток почти утрачена, а сам этот спорт превратился в подразделение балетного искусства, имеющее сугубо телевизионную прописку.
Когда-то тот же скорбный путь прошла музыка. Сначала она была всенародным хобби, с хоровыми посиделками и наличием того или иного инструмента (хотя бы гармони-трехрядки) во всяком нормальном доме. Затем, по мере развития техники, стали слушать профессиональных певцов и музыкантов с помощью граммофона и радио. Потом пришел телевизор, магнитофон, музыкальный центр, затем аудио-плейер, и музыка перестала жить среди обычных людей. Она переселилась в эфир, стала чисто профессиональным занятием. А мы остались только слушателями. И когда кто-то из нас пытается петь, или, не дай бог, на чем-либо играть, это производит жуткое впечатление. Неужели и физкультуру ждет та же судьба?
Статья опубликована в журнале «Элитный квартал»