Меню Закрыть

О неразделенной любви Востока к Западу

В мышлении европейцев есть некоторые странности. В частности, каждый из европейских народов с большей симпатией относится к своим западным соседям, и с меньшей – к народам, граничащим с восточной стороны. Социологические опросы показывают, что немцы в целом симпатизируют французам. Однако французы не платят немцам взаимностью, и лучше относятся к англичанам, чем к немцам. Англичане, в свою очередь, относятся к французам хуже, чем французы к англичанам. Такая вот «неразделенная симпатия» по критерию «западный-восточный».

Славянские народы не являются исключением. Польша и Чехия убежали из «восточного» социалистического блока, чтобы присоединится к обожаемому «западному» Европейскому Союзу. Можно, конечно, посчитать это не бегством с Востока на Запад, а избавлением от российского диктата. Но как тогда объяснить неукротимое стремление бывших югославских республик в тот же Европейский Союз? Ведь они уходили не от советского диктата, которого там просто никогда не было. Зато было общее для всех европейских народов представление о Западе как земле обетованной. Даже украинцы все больше говорят о «западной» перспективе своей страны; теперь Россия для них – всего лишь сосед с Востока.

У нас на глазах разворачивалась эпопея борьбы прибалтийских народов за независимость от СССР. Они долго убеждали российскую и мировую общественность, что государственная независимость стала для латышей, эстонцев и литовцев самой желанной целью на свете, залогом сохранения национальной идентичности и культуры. Но, получив в 1991 году долгожданный суверенитет, они тут же обменяли его на членский билет в Европейский Союз. Значит, дело было не в независимости, а в страстном желании уйти от «восточного» Большого Брата к «западному».

Лучше всего тем, кто находится на крайнем западе Европы, то есть шотландцам и ирландцам. Вот уж кто является баловнем европейского общественного мнения! Их меньше двух десятков миллионов человек, но их история, фольклор, литература, кельтская музыка и национальный юмор, – в центре всеобщего внимания; толпы восторженных туристов бродят по этим двум небольшим уголкам Европы. Ирландцу или шотландцу гарантировано повышенное внимание женского пола в любом баре и ночном клубе от Лапландии до Сицилии и от Испании до Урала. Поскольку с западной стороны с Шотландией и Ирландией никто не граничит, жителям этих стран не на кого выплеснуть огромные запасы свалившегося на них общеевропейского обожания. Поэтому шотландцам и ирландцам не остается ничего другого, кроме как сублимировать эту пришедшую с востока энергию в сферу культуры. Что они с успехом и делают.

К кому из своих (из «христианских») народов европейцы относятся хуже всего, вы, наверное, уже догадались. К тем, кто «крайний с востока», то есть к русским. Мы в Европе – восточнее всех, а потому наименее всем симпатичны. А нас самих Запад неудержимо влечет нас к себе. Он нам интересен; нам важно знать мнение европейцев о нас, важно получить от них признание, что мы «свои». Мы и злимся-то на западный мир в первую очередь потому, что они не уделяют нам должного, на наш взгляд, внимания, а если что русское и ценят, то в основном нефть, газ, и женскую красоту.

Но ведь у России тоже есть восточные соседи – китайцы, японцы, тюркские народы Средней Азии и Монголии. Может, они нам симпатизируют, так как мы для них – «западные»? Нет, не симпатизируют. И не потому,  что плохо ориентируются по сторонам света, а потому, что не входят в зону действия европейской культуры. Упомянутая выше закономерность, — «люби того из соседей, который западнее», — на них не распространяется. Там своя система координат, в которой вообще не принято симпатизировать другим народам. Там не забывают обиды, а войны с любыми соседями запоминают навсегда.

Иное дело в Европе, где оккупанту, пришедшему с западной стороны, легко простят то, что никогда не простят такому же захватчику, пришедшему с востока. Можно привести множество примеров. Вот лишь некоторые:

— Наполеон войной прошел через всю Германию, но немцы никогда не держали за это зла на французов. Зато французы неустанно напоминают себе и всему миру о германских вторжениях во Францию в ходе Франко-прусской и обеих мировых войн.

— В течение последних нескольких столетий в Италии хозяйничали то французы (в позднее средневековье, а также при Наполеоне), то испанцы (при Карле Y и Филиппе II), то австрийцы (уже в Новое Время). К появившимся с западной стороны французам итальянцы относились вполне терпимо, «западных» по происхождению испанцев вообще приветствовали (и использовали  в качестве «денежного мешка»). Австрийцы пришли с востока, и были люто ненавидимы всей Италией. Отголоски этого неприятия всего немецкого глубоко укоренились в итальянской культуре, что сказывается до сих пор.

— Польша большую часть своей трудной истории воевала «на два фронта» — на западе с немцами, на востоке с русскими (и с татарами, которые в польских войнах обычно выступали в союзе с православными). В войнах с немцами погибло значительно больше поляков, чем в боях на востоке. Когда в  XYIII веке польские земли разделили между собой Пруссия, Россия и Австрия, то двое из этих оккупантов были немецкими государствами. Тем не менее, поляки считали и считают Россию главной опасностью, и предпочли союз с Германией (в рамках ЕС) добрососедству с Россией.

Из всего этого можно сделать практические выводы. Во-первых, России не стоит надеяться заслужить симпатии европейцев. Их благосклонность нам не светит по чисто географическим причинам. Мы – крайние с востока, и любить нас некому. Во-вторых, раз русских не очень-то жалуют другие народы, давайте хотя бы сами к себе относится по-человечески. Мы никому не нужны, кроме своих же соотечественников.

Статья опубликована в журнале «Элитный квартал»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.