Вот уже несколько лет (с конца 1990-х-начала 2000-х годов) мы живем в эпоху гламура. Что было до этого? Была эпоха попсы. Она началась с горбачевской перестройкой, в середине 1980-х, а расцвет попсы пришелся на «лихие девяностые» годы. «Попсовая» эстетика явилась закономерной реакцией на ослабление идеологической узды. Люди вдруг поняли, что можно открыто, не таясь, думать «не о Родине, а о себе, любимом», жить в свое удовольствие, наплевав на надоевшие общественные идеалы. Первоначально попса победила в музыке, а уж потом – во всех остальных сферах.
Точное определение этому эстетическому стилю дать трудно. Как едко сказал один джазмен:
Когда хорошему человеку плохо – это блюз, когда плохому человеку хорошо – это попса
Главное отличие «попсового» подхода к жизни – отсутствие каких-либо критериев, кроме собственного удовольствия. Попса – демократичный стиль, доступный всем желающим. Музыкальная попса (примитивный ритм, убогая инструментовка, и несколько фраз про какие-нибудь «два кусочека колбаски» в качестве текста) понятна любому школьнику; одеться «по-попсовому» можно на даже барахолке. Все по-простому, без затей. Иначе и не могло быть в обществе недавнего равенства. Ведь в мире попсовой эстетики новые русские и бомжи могли быть вчерашними одноклассниками или коллегами по работе. «Мерила успеха» в попсовом обществе чисто количественные – сколько комнат в квартире, сколько этажей в коттедже, сколько раз бывал за границей, сколько стоит машина, и т.д. Хорошей считалась любая доходная работа, например, перегон иномарок «из-за бугра», рэкет.
Попса не требует, чтобы человек следил за собой, получал регулярный заработок, и вообще соответствовал каким-либо стандартам. Девиз попсы – «Я хорош такой, какой я есть!» Попсового работника нельзя заставить трудиться по-настоящему. Если у него в данный момент есть деньги на банку пива и шмат колбасы, то его потребности на ближайшие часы удовлетворены, и вкалывать он не станет. Попсовый стиль жизни вообще расслабляет. Поэтому попса, по большому счету, является переходным состоянием, и не могла стать основой русской капиталистической эстетики.
И тогда пришел «русский гламур, бессмысленный и беспощадный», как сказал бы классик. У гламура вкрадчивые манеры и железная хватка. Гламурная эстетика навязывает свой образ жизни, в рамках которого от попсовой вольницы не остается и следа. Гламурная жизнь предполагает обязательное достижение какой-то высокой планки личного успеха (рода занятий, размера дохода, места проживания, второго диплома, знания английского, объема груди). Гламур, в отличие от попсы, предполагает стремление к чему-то, подразумевает необходимость упорной работы над собой. «Гламурный» человек не может быть челноком или перегонщиком иномарок, он обязан носить костюм с галстуком и работать в офисе. «Гламурная» девушка не вправе питаться тем, что она любит, и выглядеть такой, какой ее вырастили родители. «Гламурные» дети не должны гонять по двору с кем попало, а должны изучать язык с гувернанткой, или заниматься теннисом под присмотром тренера.
В этом и заключалось историческое предназначение гламура. Надо было вытащить бандитов, безработных, челноков и ларечников из их традиционных мест обитания, напялить на них костюмы, рассовать по офисам, и заставить жить не «по понятиям», а по должностным инструкциям. На заре европейского капитализма, чтобы загнать английских пролетариев на мануфактуры и фабрики, потребовалось отнять у них землю и любую другую работу. Это заняло очень долгий период. К счастью для нас, русский капитализм начинается в гораздо более гуманную эпоху, и для насаждения капиталистической дисциплины труда нужно в первую очередь дать этому капитализму привлекательный, гламурный образ. И люди сами, без всякого внешнего принуждения, встанут в офисное стойло.
Глянцевые фотомодели на журнальных обложках выполняют такую же социальную функцию, что и изображения девчат-трактористок в журналах «Работница» и «Крестьянка» времен социалистического строительства,– они дают образцы для подражания, они переделывают нашу страну. А журнал «Cosmopolitan» играет ту же роль, что и цитатник Мао в годы китайской «культурной революции». Оказалось, что для перехода к следующей ступени общественного развития требуется не борьба с государством, не подвиги на трудовом фронте, не самопожертвование ради общего блага. Требуется новый стиль жизни. А ударники наших дней – те, кто несет гламур в массы. Пламенный привет Алексею Стаханову от Ксении Собчак!
«Гламурная революция» в русской эстетике ознаменовала окончательную победу наших соотечественниц над нашими же мужчинами. Попса была эстетикой периода первоначального накопления капитала. Это жестокий этап, мужской, и поэтому центральное место в эстетической системе – у музыки (мужчины, как известно, больше увлечены музыкой, чем женщины). Переход к «нормальному» капитализму проходит уже под руководством женщин, поэтому в гламурной эстетике центральное место занимает не музыка, а визуальный образ (глянцевое фото из журнала, картинка видеоклипа и т.п.).
Мужчинам кажется, что они в России всем руководят – государством, бизнесом, искусством, прессой. Действительно, начальников-мужчин больше, чем женщин. Но общее направление движения задают женщины – в том числе, через всепроникающий гламур. Население нашей страны живет по правилам, установленным женщинами, и стремится к целям, понятным лишь женщинам. Женщины устанавливают правила игры, а мужчины лишь следят за их соблюдением.
Статья опубликована в журнале «Элитный квартал»